Журнал о работе и жизни адвоката
“DSC03621-01” by Бесплатный фотобанк is licensed under CC BY-NC-SA 2.0
В ходе судебного следствия по делу о наезде на пешехода между сторонами возник вопрос о механизме ДТП. Реплика судьи:
— Мне пока не до конца ясен механизм образования пешехода на лобовом стекле.
Прикольно.
Количество оправдательных приговоров составляет совершенно микроскопическую долю от общей массы. В отчете о деятельности судов общей юрисдикции за 2020 год содержатся такие сведения:
За 2020 год по первой инстанции осуждено 562 906 лиц, оправдано – 1 931 или 0,3430412893094051%. Ошибки нет, значение в процентах.
В апелляционной инстанции было отменено 656 оправдательных приговоров, в кассации отменили еще 3 приговора. Достоверно сказать, скольких лиц касались эти отмененные оправдательные приговоры, я не могу. Глубоко погружаться в судебную статистику нет возможности, но сами значения очень примечательны.
Dижу, что количество неотмененных оправдательных приговоров ничтожно.
Единственная надежда подсудимых повысить свои шансы на оправдание — просить о рассмотрении дела с участием присяжных. Тут картина в первой инстанции выглядит чуть радужнее:
Всего рассмотрено с постановлением приговора 675 дел, оправдано 249 лиц. Опять не можем нащупать четкую корреляцию дел с оправданными лицами, но какая разительная перемена!
В апелляционной инстанции изучалось 723 дела, рассмотренных с участием присяжных, из этой массы 148 оправдательных приговоров отменено. Теперь давайте соотнесем 249 оправданных лиц и отмену оправдательных приговоров по 148 делам. Это много? Даже если допустить, что одно дело = один подсудимый (а это далеко не так), то мы увидим, что больше половины оправдательных приговоров, вынесенных по вердикту присяжных, отменены.
Это удручающая и печальная статистика. Мне известны дела, где основанием для отмены послужили факты наличия судимости одного из родителей присяжного и даже правовая позиция защитника (адвоката) подсудимого по рассмотренному делу. Как вам такое?
Это было бы забавно, абсурдно и смешно, но в одном из апелляционных определений Мосгорсуда изложены такие доводы:
Таким образом, по мнению судебной коллегии, защитник фио своими неправильными суждениями об уголовном законе оказала незаконное воздействие на присяжных заседателей.
Как здорово! Адвокат в открытом судебном заседании, будучи профессиональным защитником, работает над формированием внутреннего убеждения присяжных, которым предстоит отвечать на правовые вопросы, и рассуждает об уголовном законе. Оказывается, делать этого не мог.
Но самое примечательное, что это дело – продолжение громкой истории. Подсудимый обвинялся в убийстве человека, присяжные вынесли оправдательный вердикт, Мосгорсуд отменил оправдательный приговор по мотивам, которые я уже указывал, и отправил дело на новое рассмотрение.
Дальнейшее развитие интересное: первая инстанция, куда вернули дело, вернула дело прокурору, тот переквалифицировал деяние с убийства на причинение смерти по неосторожности, и именно по этому составу человека судили.
Теперь вопрос: присяжные ошиблись или нет? Защитник был прав в своих рассуждениях об отсутствии умысла на убийство и необходимости оправдания по предъявленному обвинению? Я бы мог задать еще пару вопросов, но это сведет нас к рассуждениям о жизнеспособности в российских судах принципов равенства сторон и состязательности процесса. Но это пустое и грустное.
1. Есть общая часть ГК РФ об обязательствах и об ответственности за нарушение оных. Есть Закон о контрактной системе (44-ФЗ), как непосредственно, так и бланкетно устанавливающий ответственность за нарушение условий исполнения контрактов.
Если свести на уровень примера, то поставщика, допустившего ненадлежащее исполнение обязательств, можно наказать неустойкой, размер которой определен законодательством. Это мера гражданско-правовой ответственности. С этим правилом нет никаких проблем: оно понятно, традиционно и укладывается в традиционное учение.
2. Поставщик, впавший в просрочку, может быть наказан не только по букве контракта, но и на основании ч. 7 ст. 7.32 КоАП РФ. Эта норма звучит так:
Действия (бездействие), повлекшие неисполнение обязательств, предусмотренных контрактом на поставку товаров, выполнение работ, оказание услуг для нужд заказчиков, с причинением существенного вреда охраняемым законом интересам общества и государства, если такие действия (бездействие) не влекут уголовной ответственности, – наказывается […].
Достаточно понятно, что в рамках КоАП РФ наказывается неисполнение обязательств. Резонный вопрос возникает, а можно ли применить эту статью в случае ненадлежащего исполнения обязательств? Мое понимание принципов публичной ответственности склоняет меня к отрицательному ответу. А КС РФ излагает совершенно блестящее иное видение проблемы.
Почитайте постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 18.03.2021 № 7-П по делу о проверке конституционности части 7 статьи 7.32 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью “Компания Ладога”.
Тут прекрасно изложен принцип недопустимости расширительного толкования норм об ответственности:
При этом закон, устанавливающий административную ответственность, не может пониматься расширительно, т.е. как распространяющийся на деяния, прямо им не запрещенные. Расширительное толкование оснований административной ответственности несовместимо с юридическим равенством и с принципом соразмерности вводимых ограничений конституционно одобряемым целям, ведет к нарушению прав и свобод человека и гражданина.
Прекрасно оценена значимость и ценность правовых позиций самого КС РФ:
Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 4 февраля 2020 года N 7-П указал, что – в силу общих правил межотраслевой координации правового регулирования – понятия, заимствованные законодательством об административных правонарушениях из других отраслей законодательства, должны применяться в том смысле, в котором они сформулированы в базовой для регулирования соответствующих правовых отношений отрасли. Эта правовая позиция не может расцениваться как исключающая право законодателя определять признаки составов административных правонарушений, относящихся к конкретной сфере общественных отношений, путем использования обобщающих формулировок и категорий, традиционных для административно-деликтного законодательства.
Одному мне здесь видится логическая ошибка? Толковать расширительно нормы об административной ответственности нельзя, а формулировать — можно.
Возбуждается дело об административном правонарушении. Постановлением прокурора исполнитель признается виновным в нарушении условий контракта. Так как пробельность КоАП РФ – это отдельная книга для теоретиков процессуального права, то говорить о наличии реальных возможностей к отстаиванию своих прав не приходится. Подрядчик идет оспаривать постановление в суде, его оставляют в силе, хлоп — преюдиция.
А потом, когда дойдет дело до взыскания неустоек в арбитражных судах, попробуйте обосновать наличие оснований для изменения периода просрочки или ее отсутствие, ссылаясь на просрочку кредитора, синналагму или что там еще в вашем ГК РФ написано?
Только ленивый не оставил свой комментарий о нашумевшем уголовном деле актера Ефремова. В карточке дела приговор суда первой инстанции еще не опубликован.
“Ефремов и Быков в Торонто (15.01.2016) – 17” by Roman Boldyrev is licensed under CC BY-NC-SA 2.0
Я не могу комментировать действия кого-либо из участников процесса, но выражу свою точку зрения относительно качества современной российской “юридической” прессы и комментариев на правовых порталах. Обратите внимание на тот факт, что почти все авторы и комментаторы признают срок лишения свободы, назначенный подсудимому, “умеренным”.
Оставив за рамками суждения о том, много 8 лет или мало, обратимся к оценкам прессы. Авторы считают, что раз предельная санкция за преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 264 УК РФ, составляет 12 лет, то Ефремову “дали нормально”. С таким подходом нельзя согласиться.
Ефремов получил максимально строгое наказание, какое он только мог получить. С учетом положений п. “К” ч. 1 ст. 61 (возмещение имущественного ущерба и морального вреда, причиненных в результате преступления, иные действия, направленные на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему) и ч. 1 ст. 62 УК РФ, подсудимому не могло быть назначено более 2/3 от предельного наказания. Больше 8 лет он никак не мог получить.
Читаю определение ВС РФ от 09.10.2018 по делу №304-ЭС17-11096 и немного прихожу в уныние. Мне так много и так часто в университете говорили о недопустимости смешения способов защиты права. Преподаватель кафедры гражданского права с пренебрежением смотрел на студентов, не отличавших признание договора незаключенным от признания его недействительным. Смешение исков о признании права отсутствующим с иными способами защиты права, не знание совместного постановления 10/22 приравнивалось к абсолютной безграмотности.
А тут вон оно че:
Поскольку вопросы правовой квалификации относятся к компетенции суда, не может служить основанием для отказа в иске выводы судов, рассматривающих настоящий спор более двух лет, о том, что истец избрал ненадлежащий способ защиты нарушенного права, сослался не на те нормы права, поэтому ему следует обратиться вновь в суд с иными требованиями.
Целью заявленных истцом требований является восстановление его нарушенных прав, а именно: обязание ответчика возвратить денежные средства, уплаченные за объект недвижимости, обремененный правом третьего
лица – общества «РЖД», о чем истцу не было и не могло быть известно при заключении договора купли-продажи ввиду наличия в государственном реестре прав записей о праве собственности на два железнодорожных пути с разными характеристиками.Между тем суды данное требование не рассмотрели, формально сославшись на избрание истцом ненадлежащего способа защиты права.
Вы меня простите, но это за пределами моего понимания. Особо радует в этой связи пассаж из второго абзаца, который доносит до нас новую процессуальную категорию, — цель заявленных исковых требований. В дополнение к основанию и предмету иска мы получаем новое понятие, которое позволяет нам любые хотелки обосновать любыми нормами права и пожаловаться на свою тяжелую жизнь. Суд должен сам все установить и сам все сделать. Ваша задача — соблюсти требования ст. 125 и 126 АПК РФ, а дальше дело пусть плывет как говно по проруби бревно по реке.
Хочу особо отметить, что подход, который все чаще и чаще исповедует КЭС, полностью убивает любое желание осознанно и вдумчиво подходить к разрешению судебных дел. Зачем представителям работать и напрягаться, если суд и без них все знает?
Процессуальный закон позволяет вносить изменения в принятые судебные акты, если допущены арифметические, орфографические и иные ошибки технического характера.
В практике моего коллеги был случай, когда суд, рассматривавший дело об административном правонарушении, лишил человека водительских прав на полтора года. Затем суд подумал, что этого мало и вынес определение об устранении описки и заменил полтора года лишения на три.
А сегодня я ковырял судебную практику по одному весьма любопытному вопросу и наткнулся на не менее интересный опус от Десятого арбитражного апелляционного суда.
Смотрим на резолютивную часть:
А вот мотивировка:
Трое пьяных балбесов ехали на машине из сельского клуба домой. Попали в аварию с груженой фурой нашего клиента.
Водителя легковушки признают виновником ДТП, выявляют нетрезвое состояние. Пока коллеги бодались со страховой, отслеживали дела виновника ДТП, общались с ним. Поведал он нам историю:
Его лишили прав по двум основаниям: за пьянку и за причинение вреда здоровью средней тяжести одному из его пассажиров. По версии ГИБДД и суда действия водителя привели к сотрясению мозга, ушибам и прочим прелестям. Фишка ситуации в том, что этот “пассажир” за 20 минут до ДТП участвовал в массовой драке в том самом сельском клубе, откуда его везли. Пассажир ехал домой уже в “ушатанном” состоянии.
При рассмотрении дела о лишении прав сам потерпевший излагал эти обстоятельства и просил не лишать друга прав по этому основанию, но не помогло.
Стою в ожидании своей очереди для проверки приставов перед входом во дворец юстиции.
Женщина проходит через рамку. Прибор звенит. В карманах пусто. Пристав берет в руки ручной детектор и начинает тщательно выполнять ритуал по поиску запрещенки.
Бабушка нервничает:
— Чего ты мне манду проверяешь? Она не светится и сдачу не дает. Мне рожать еще. Всего-то 74 года исполнилось.
Бедолага-пристав сразу сдался и пропустил роженицу без дополнительных проверок.
Шорт-лист судебных дел этой осени:
ФАС Волго-Вятского округа: дело о взыскании убытков с бывшего руководителя ООО. Бывший гендир снимал с р\с наличку, оправдательную документацию не предоставлял, бухгалтерию передал очень интересно — оставил под подъездом участника общества. В иске отказано — не доказан размер убытков. Смешно, конечно. Суды акцентируют внимание на том, что документацию не истребовали у руководителя в судебном порядке. Признанное ответчиком обстоятельство почему-то не берется в расчет. Поборемся еще. Вы, говрит, решение суда неисполнимое получите, а мы преюдицию воткнем под убытки.
ФАС Волго-Вятского округа: Дело о предписании ФАС России в отношении администрации города Алатыря об устранении дискриминации по отношению к индивидуальным предпринимателям при аренде муниципального земельного участка. Суд первой инстанции и апелляция снесли нам предписание антимонопольного органа. Муниципалы ликуют. Уверен, что снесу судебные акты ибо очевидно. К 9 заседанию по первой инстанции исход уже был ясен, но надежда еще есть.
Первый арбитражный апелляционный суд: Пересмотр решения арбитражного суда 2012 года. Восстановил сроки на обжалование судебного акта, нужно снести решение о признании права собственности на здание. Умников ушлых подлечить требуется. Признали право собственности на проходную и денег просят. Повозимся.
Первый арбитражный апелляционный суд: Дело о признании приватизации земельного участка недействительной. Товарищи из соседнего дела признали право собственности на здание, расположенное на приватизированном участке. Пришли в суд с иском о признании сделки недействительной. Нужно оставить оппонентов с носом.
Арбитражный суд города Москвы: дело о признании незаконным решения ФАС России, вынесенного в пользу моего клиента. Удалось в ФАСе отстоять интересы клиента при заключении крупного оборонного контракта и получить контракт. Интересанты Заинтересованные лица, видимо, не согласны. Самое интересное, что дело рассмотрят после того, как клиенты исполнят обязательства по договору. Возня будет знатная.
Арбитражный суд Оренбургской области : дело о взыскании задолженности с крупного подрядчика ФСК. Внутренний туризм чистой воды.
Арбитражный суд Чувашской Республики: дело о признании сделки недействительной (мнимой) на основании которой одна из сторон корпоративного конфликта пытается обанкротить совместный бизнес. Забавное дело. Самый короткий отзыв ответчика, который я видел: истец должен доказывать факты, на которые ссылается, так вот пусть и доказывает. Позиция заслуживающая уважения, но не работает. Определением суда бремя доказывания распределено несколько иначе 😉
И еще текучка в судах общей юрисдикции и арбитражах. Но там захватывающих дел пока нет — коллеги все забрали.
22 сентября 2016 года Верховный Суд Российской Федерации удовлетворил мою апелляционную жалобу по делу №31-АПГ16-7 и принял решение о признании недействующим пункта 2 Порядка определения размера арендной платы за земельные участки, находящиеся в государственной собственности Чувашской Республики, и земельные участки, государственная собственность на которые не разграничена, предоставленные в аренду без торгов, утвержденного постановлением Кабинета Министров Чувашской Республики от 19 июня 2006 года №148.
Сука, на меня год смотрели как на дурака, который прыгает головой на стену. Люблю снисходительные улыбочки и разговоры.
Для меня это дело года. Не только по накалу эмоций, но и по количеству взаимоувязанных и приостановленных дел, крутящихся вокруг этого постановления. Подробнее комментарии напишу после получения мотивировочной части судебного акта.